Большинство произведений прикладного искусства Древней Руси, хранящихся в настоящее время в отделах музея, непосредственно связано с Троицким собором, который был особо почитаем.

Прежде всего это два золотых оклада на икону Андрея Рублева „Троица", один из которых был подарен в Иваном Грозным.

От этого замечательного памятника древнерусского прикладного искусства сохранились золотые венцы и цаты (подвески). Выполненные мастерами Оружейной палаты Московского Кремля, эти произведения поражают тонкостью исполнения и изысканностью сочетаний чеканки, скани с эмалями, драгоценных камней и жемчуга.

Другой оклад на „Троицу", сменивший первоначальный, складывался как крупный комплекс произведений ювелирного искусства постепенно, на протяжении XVI-XVIII веков. Части его: венцы, цаты, панагии, сень — в разное время были подарены в монастырь Борисом Годуновым, его сыном Федором и царем Михаилом Романовым. В XVIII веке по заказу монастырских властей в мастерской Оружейной палаты Московского Кремля для иконы создается чеканный серебряный оклад, покрытый толстым слоем золота.

Неизвестными русскими мастерами в начале XVII века был создан еще один выдающийся памятник прикладного искусства — внушительных размеров (почти полутораметровый по высоте) сложного рисунка серебряный подсвечник, также подаренный монастырю Борисом Годуновым. Выполненный в традиционном русском стиле, он служил для освещения того места в иконостасе Троицкого собора, где находилась рублевская „Троица". Издревле большой популярностью в храмах пользовался церковный обычай украшать иконы первого ряда иконостаса шитыми покрывалами, носившими название „пелены". Так, превосходные произведения, выполненные по заказам Софьи Палеолог (1499 г.), Соломонии Сабуровой (1525 г.), семьи царя Бориса Годунова (1599 г.) стали украшениями для иконы Андрея Рублева „Троица", наиболее чтимой в Троицком храме.

Комиссия по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. Фотография. 1924-1925 годы

Место возле Троицкого собора было всегда самым почетным в монастырском некрополе. За большие денежные и иные вклады здесь хоронили представителей древнерусской знати, а также деятелей церкви. У южной стены Троицкого собора после смерти был захоронен преемник Сергия Радонежского игумен Никон. В последствии в 1548 году над гробницей с его останками был возведен одноапсидный бесстолпный храм — так называемый Никоновский придел, отличающийся разнообразием декорировки стен.

Придел вплотную примкнул к Троицкому собору, образовав с ним единый архитектурный комплекс. Однако это соединение двух построек прежде всего подчеркнуло взаимосвязь Учителя и Ученика, их духовную преемственность и нерасторжимость даже после смерти обоих.

Только благодаря самоотверженному труду советских реставраторов этим, как и многим другим памятникам ансамбля, был возвращен их первоначальный облик, искаженный многочисленными перестройками.

Несколько десятилетий Троицкий собор оставался единственной каменной постройкой монастыря, так как начавшийся период феодальных междоусобиц привел к прекращению крупного каменного строительства.

Лишь в 1469 году на месте, занимаемом ныне колокольней, известным зодчим XV века В.Д.Ермолиным возводится трапезная, которая послужила в дальнейшем одним из прообразов Грановитой палаты Московского Кремля и многочисленных трапезных XVI века этого типа в монастырях центральной и северной Руси.

Трапезная с поварней, построенные Ермолиным, не дошли до настоящего времени, уцелел лишь небольшой рельеф с изображением Одигитрии (ныне находится в экспозиции музея), украшавший некогда западную стену поварни.

Директор музея В.Д.Дервиз (слева) с сотрудниками за разбором древнего шитья в бывшей монастырской ризнице. Фотография. 1920-1924 годы

Уже с XV века один из крупнейших культурных центров Руси, Троицкий монастырь был местом деятельности выдающихся мастеров своего времени. Наряду с Андреем Рублевым, Даниилом Черным, Василием Ермолиным, древнерусскими писателями Епи-фанием Премудрым и Пахомием Логофетом здесь творил и один из замечательных ювелиров-резчиков монах Амвросий.

Произведения этого мастера стилистически близки скульптурам его выдающегося современника Василия Ермолина. К сожалению, сохранилась только одна подписная работа Амвросия — икона-складень 1456 года, созданная для троицкого игумена Вассиана Рыло. Исходя из манеры ее исполнения, ярко индивидуализированного почерка этого памятника мастеру приписывается ряд других незаурядных произведений мелкой пластики: хранящиеся в Загорском музее-заповеднике напрестольные крест, деревянная резная панагия, крест наперсный, ковчег-мощевик, украшенный сканью и гравировкой.

Возможно, именно Амвросий стал родоначальником школы местных троицких резчиков и ювелиров, работы которых широко представлены в экспозиции музея. Время не оставило нам их имен, лишь „не мирское, а иноческое, отреченное от мира" имя Амвросия донесли до нас века...

XV столетие оставило на территории архитектурного ансамбля Троице-Сергиева монастыря еще один интересный памятник — Духовскую церковь, возведенную здесь артелью псковских зодчих.

Призванные Иваном III из Пскова, бывшего одним из центров строительного дела на Руси, для выяснения причин падения строившегося в Кремле Успенского собора, мастера после произведенной экспертизы были отпущены царем „к Троице", где весной 1476 года начали сооружать новый храм.

Его строили в непосредственной близости от Троицкого собора, на который зодчие во многом ориентировались как на образец, опираясь прежде всего на московскую архитектурную и изобразительно-пластическую традицию.

Это проявилось и в использовании той же, что и в Троицком соборе, традиционной для XV века планировки, применении сходных с „троицкими" кокошников, устройстве перспективных порталов, оформляющих входы, и трехчастного фриза на наружных стенах здания. Однако фриз здесь уже не резной, — с появлением кирпича зодчие отказываются от белокаменной резьбы, заменяя ее керамическими рельефами. На Духовской церкви два ряда таких изразцов с поясом балясин между ними, декорируют стены здания и барабан купола. Предполагается, что это один из ранних примеров использования керамического декора в архитектуре Древней Руси.

Любопытен и другой элемент убранства храма — применение тонких вертикальных тяг, вершины которых, соединенные между собой дугами, образуют как бы гирлянду, охватившую все три апсиды церкви. В этом приеме иногда усматривается даже влияние готической архитектуры. (Интересно, что он повторен и в оформлении апсид Введенской церкви, построенной в 1547 году у стен Троицкого монастыря „на подоле" и церкви Зосимы и Савватия.)

Юбилейный поместный собор в Троице-Сергиевой лавре во время празднования 1000-летня Крещения Руси в 1988 году

Сама форма сооружения со звонницей, устроенной наверху, восходит к редкому московскому типу „иже под колоколы", в котором органично соединены храм и колокольня. Однако при всем „московском" характере этой постройки зодчие смогли внести в ее облик черты псковской архитектурной традиции, придавшие храму еще большую стройность, почти воздушность. Как известно, для псковской архитектуры характерно строительство звонниц, выделенных в отдельный от церковного объем, представляющий из себя плоскую стену с укрепленными в ее пролетах колоколами. В облике Духовской церкви эта традиция получила свое довольно оригинальное претворение. Мастера соорудили под барабаном главы открытую арочную звонницу, между приземистыми круглыми столбами которой были размещены колокола. Возведение такого дополнительного архитектурного объема позволило использовать здание церкви, бывшее в то время наиболее высокой постройкой, и как смотровую вышку для наблюдения за окрестностями монастыря и предупреждения о появлении неприятеля.

Мастерская Строгановых. Покров с изображением Александра Невского. Первая половина XVII века

Оклад на надгробную икону Сергия Радонежского для раки в Троицком соборе. Конец XVI века

XVI век вписал новую страницу в историю сложения архитектурного ансамбля Троицкого монастыря.

Именно в это время закладывается основа для превращения его в крепость, включенную в систему обороны столицы и охраняющую Москву с севера. Большой размах в связи с этим приобрела строительная деятельность монастыря: возводятся каменные стены и башни (1540-1550 гг.), сменившие прежние деревянные, расширяется его территория, что влечет за собой необходимость создания нового композиционного центра ансамбля, который должен был связать воедино все его архитектурные сооружения. Им стал Успенский собор, строительство которого было начато еще при Иване Грозном, в 1559 году а закончено уже при его сыне Федоре.

Мощные стены этой величественной, даже несколько тяжеловесной постройки не раз служили надежной защитой от неприятеля. Прототипом храма стал Успенский собор Московского Кремля. Но в отличие от московского, облицованного белым камнем, собор Троицкого монастыря был сложен целиком из кирпича.

Интерьер этого сооружения поражает гармонией и логикой организации подкупольного пространства. Даже поздний (конца XVII века) иконостас с обильной позолотой органично вписался во внутреннее убранство собора.

Многоярусный, украшенный ажурной резьбой иконостас — один из интереснейших памятников, созданных русскими резчиками. Примечательны выполненные московскими мастерами для его местного ряда в конце XVI — первой трети XVII века иконы „Троица с бытием", „Успение богоматери", „София Премудрость божия", „Предста царица одесную тебе", „Благовещение" и „Похвала богоматери", живопись которых, к сожалению, была частично прописана в XIX веке.

К концу XVII века относятся Царские врата иконостаса, по всей вероятности созданные „царским изографом" Симоном Ушаковым, одним из лучших мастеров иконописи и гравюры в Оружейной палате.

Для верхней части врат им была написана икона „Тайная вечеря", находящаяся в настоящее время в экспозиции музея (в соборе на ее месте находится современная копия). Выполненная Ушаковым всего за год до смерти, она стала одним из выдающихся произведений древнерусской живописи. Икона привлекает колористическим богатством темно-красных и зеленых тонов, стремлением к передаче перспективы и выявлению объемов. Интерьер, бытовые детали — кувшин, лохань и потир кажутся здесь списанными с натуры. Но едва ли не главное в иконе — проявившийся в ней интерес к реальному человеку. Именно это составляет одну из самых примечательных сторон искусства Симона Ушакова, творчеством которого отмечен рубеж, пролегший между древнерусской живописью и новой реалистической картиной XVIII века.

Великомученица Варвара. Икона. 1470-е годы

Росписи стен и свода Успенского собора созданы в 1684 году. Произведения местных и ярославских иконописцев — фрески храма почти полностью сохранились. Незамысловатые по исполнению, но искренние и торжественно-праздничные, они одно из основных украшений интерьера собора.

Главный западный вход в храм оформляет портал XVIII века. Слева от него — сооруженная в 1780 году усыпальница Бориса Годунова и его семьи, единственное царское захоронение на территории монастыря.

После осады, в начале XVII века, монастырь приобретает все большее значение, сюда стекаются богатые вклады. Дарятся произведения искусства, жалуются земли и крупные денежные суммы.

С именем Александра Булатникова, бывшего келарем Троицкого монастыря в 1622-1641 годах, связаны превосходные произведения русского прикладного искусства, созданные по его заказам, — большая (более полуметра в диаметре) водосвятная чаша из серебра и панагия, представляющая собой несколько вычурную по рисунку и обилию алмазов драгоценность.

Форма чаши традиционна для Руси, однако в данном случае она пластически обогащена применением двух массивных львиных голов, держащих в пасти кольца, что представляет несомненный отголосок западноевропейского искусства. Чаша по наружному краю и в двух полукруглых клеймах украшена вкладной надписью.

Во время правления келаря Булатникова в архитектурный ансамбль монастыря включается целый комплекс зданий, в который входят и так называемые Больничные палаты с шатровой церковью Зосимы и Савватия Соловецких. Нарядный силуэт этой церкви, как бы заполнившей пространственную паузу между двумя корпусами, привлекает своей стройностью и гармонией архитектурных членений.

И. Ф. Зубов. Троицкая лавра. Фрагмент гравюры. 1725 год

В этом памятнике русских зодчих можно видеть проявление наметившейся в архитектуре первой половины XVII столетия тенденции к сглаживанию контраста между церковной и гражданской постройкой. Главенствующая в комплексе церковь все же лишь один из элементов гражданского сооружения.

В это же время в другой части Троицкого монастыря рядом со Святыми воротами возводится еще одно жилое помещение — Предтеченский корпус келий — строгая постройка с небольшими оконными проемами и пилястрами по фасаду, с внутренней планировкой, представляющей собой ряд изолированных секций-келий.

Одновременно с ним строятся и другие келейные корпуса — Варваринский, Казначейский, Экономовский, Успенский и Инспекторский, в дальнейшем сильно перестраивавшиеся и переделывавшиеся. (Облик, близкий к первоначальному, возвращен реставрационными работами 1960 года только одному из этих корпусов — Предтеченскому.)