О древнейшем облике монастыря известно очень мало. Епифаний Премудрый, составивший в начале XV века жизнеописание (житие) Сергия Радонежского, рассказывал о том, что в глухом лесу, на холме Маковец, у слияния речки Кончуры с лесным ручьем Вондюгой, основатель монастыря Сергий со своим братом построили келью и маленькую церковку в честь Троицы. Каждый вновь приходивший рубил себе келью и вел свое хозяйство. В 1355 году в монастыре был введен новый порядок — «общиножитие», предусматривавший совместное ведение хозяйства, одинаковое участие в общих работах. Новые условия вызвали перестройку всего монастыря. Он получил вид строго распланированного городка, состоящего из прямоугольника келий, обращенных окнами на площадь, где возвышались церковь, трапезная и поварня. Все здания были обнесены тыном (оградой) с церковью над главным входом.

Троицкий собор. 1422 год. Никоновский придел. 1548 год

Троицкий собор. Западный портал

Интерьер

Интерьер

Интерьер

В 1408 году при преемнике Сергия — Никоне деревянный монастырь был дотла сожжен татарским ханом Едигеем, предпринявшим очередной опустошительный поход на Москву и ее окрестности. Восстановленный после пожара монастырь сохранил прежнюю планировку. Вокруг новой церкви и трапезной «четверообразно» располагались кельи, окруженные оградой с башнями, над главным входом возвышалась церковь.

Десять лет спустя деревянная Троицкая церковь была перенесена несколько восточнее. На ее месте на собранные Никоном средства, большую часть которых дал сын Дмитрия Донского и крестник Сергия Радонежского — звенигородский князь Юрий Дмитриевич, «в похвалу» Сергию был воздвигнут в 1422—1423 годах белокаменный Троицкий собор.

Это первое каменное здание монастыря сохранилось до наших дней.

Уже тогда, в XV веке, Троицкий собор стал тем композиционным центром, вокруг которого происходило последующее развитие монастырского ансамбля.

Сила художественной выразительности этого памятника так велика, что даже с ростом монастыря и сооружением огромного Успенского собора (XVI в.), а затем и высокой пятиярусной колокольни (XVIII в.) он не потерял значения главного памятника, несмотря на свои скромные размеры. Вместе с звенигородскими соборами — Успенским на Городке (1399) и Рождественским Саввино-Сторожевского монастыря (1405)—Троицкий собор является выдающимся образцом раннемосковского белокаменного зодчества.

Для постройки собора были приглашены «отовсюду зодчие и каменосечцы мудры», которые «церковь прекрасну воздвиже». Небольшой по размерам, собор поражает величием и монументальностью форм. Кубический, четырехстолпный, с тремя высокими полукруглыми выступами — апсидами, он сложен из тесаных белокаменных блоков. Стены с узкими щелевидными окнами имеют необычный наклон к центру здания, это усиливает впечатление уравновешенности, устойчивости собора и вместе с тем подчеркивает его устремленность ввысь.

Отражая внутреннюю систему построения храма, каждый фасад членится вертикально на три части плоскими лопатками. Широкий резной белокаменный пояс—фриз — украшает стены, апсиды и барабан главы.

С трех сторон собор имеет перспективные порталы (архитектурно оформленные входы), обрамления которых повторяют килевидную форму закомар. На западном фасаде — огромный киот с живописным изображением Троицы.

Над диагональными кокошниками — декоративными подобиями закомар — высится массивный, несколько смещенный к востоку башнеобразный барабан с десятью высокими окнами, увенчанный шлемовидной главой. Благодаря стройной системе искусственных ракурсов и оптических поправок собор внутри кажется намного выше.

Особый интерес представляют иконостас и фресковая живопись интерьера Троицкого собора.

Фрески были созданы выдающимися художниками Андреем Рублевым и Даниилом Черным совместно с группой живописцев.

Но стены собора безвозвратно утратили живопись рублевского времени, так как «по ветхости» она была сбита вместе со штукатуркой и в 1635 году заменена новой, неоднокоатно переписывавшейся и поновлявшейся на протяжении следующих столетий.

Иконостас Троицкого собора, сохранившийся до наших дней в неразрозненном виде, является одним из лучших собраний древнерусской живописи, где представлены 42 произведения, созданные Андреем Рублевым и мастерами его круга. Для иконостаса Андреем Рублевым была написана прославленная «Троица» — икона, замечательная изумительным соответствием художественной формы и философского содержания, динамичной композицией, светлым и жизнерадостным колоритом. С 1929 года икона находится в Государственной Третьяковской галерее, а на ее месте, справа от царских врат,— удачно выполненная Н. А. Барановым копия.

В нижнем (местном) ряду иконостаса — иконы XV—XVII веков кисти выдающихся художников московской школы. В конце XV века мастером школы Дионисия была написана икона Сергия Радонежского с «житием». Во второй половине

XVII века здесь были помещены две иконы работы знамени того «царского изографа» Симона Ушакова. Примечательны также царские врата, обложенные чеканными полосами сереб ра,— вклад царя Михаила Федоровича (1643).

Над местным рядом—деисус, или деисусный чин (ряд, порядок), состоящий из больших, двухметровой высоты икон.

Третий ряд икон посвящен основным христианским праздникам и именуется «праздничным».

Выше расположен ряд поясных фигур ветхозаветных пророков. Пророческий чин, за исключением иконы Богоматери

XVIII века, наряду с деисусным и праздничным относится к эпохе Андрея Рублева.

Иконы верхнего, праотеческого ряда написаны в конце XVI века по заказу царя Бориса Годунова.

На восточных сторонах столбов находятся две древние иконы: «Владимирская богоматерь» XV века и «Никола с «житием» XVI века. Последняя была пробита ядром во время осады монастыря поляками в начале XVII века.

В юго-восточном углу собора установлена серебряная, с чеканным узором и текстом из жития Сергия рака (гробница) для останков Сергия Радонежского. Эту превосходную работу в конце XVI века выполнили 14 мастеров Московского Кремля, среди которых были и русские и иностранные. В XVIII веке над гробницей была установлена на четырех столбах серебряная сень, изготовленная мастером Давидом Прифом по рисунку Каравакка.

С течением времени облик Троицкого собора менялся. К нему было пристроено несколько других зданий. В 1548 году к южному фасаду примкнула Никоновская церковь. Отличаясь от Троицкого собора богатым убранством и своеобразной пластичностью форм, она в то же время не противопоставлена ему, а соединена с ним в единое целое. В XVI веке появилась западная паперть, а рядом с Никоновским приделом была сооружена Серапионова палатка. В XVIII веке пристроили обширную паперть с северной стороны. Позднее прибавились еще две пристройки у южного фасада.

Сам собор тоже претерпел ряд изменений. Первоначальное позакомарное покрытие кровли было заменено четырехскатным, узкие щелевидные окна растесаны, белокаменные стены оклеены холстом и расписаны «под мрамор». Все это грубо искажало облик памятника.

Работы по реставрации Троицкого собора начались вскоре после передачи его Государственному музею. В результате кропотливого труда большого коллектива реставраторов собор освобожден от грубых пристроек, наружные стены и барабан очищены от оклейки холстом, возвращена древняя форма оконным проемам, в 1966 году восстановлено позакомарное покрытие. Проведена огромная работа по расчистке и реставрации живописи иконостаса и сохранившихся фрагментов фресковой живописи 1635 года.

Белокаменный Троицкий собор стоит на месте трех последовательно сменявшихся деревянных церквей — 1345, 1356 и 1412 годов. Он отмечает собой тот исторический центр, вокруг которого происходило все последующее формирование монастырского ансамбля. Небольшая площадь перед ним до сих пор сохраняет те же размеры, что и во времена скромной обители Сергия. Но за шесть столетий непрерывного строительства вокруг этого здания появилось такое многообразие первоклассных памятников разных времен и стилей, какое вряд ли можно увидеть вместе где-либо еще. Так, непосредственно к Троицкому собору примкнул небольшой одноапсидный храм — Никоновский придел (1548), недалеко от них разместилась стройная Духовская церковь «иже под колоколы» (1476); на восточной стороне площади высится мощный объем Успенского собора (1559—1585), а рядом с ним видна филигранная Надкладезная часовня (конец XVII в.); с северной стороны площади взметнулась ввысь свеча пятиярусной колокольни (1740—1770), а всю западную сторону занимает протяженный Казначейский корпус келий (XVII— Х'Х вв.). В просветах между этими зданиями и как бы обрамляя их видны Митрополичьи покои (1778), монументальная Трапезная на высоких арках гульбища (1686—1692) с миниатюрной восьмигранной Михеевской церковью (1734) у ее подножия, букет золотых глав высокой надвратной церкви (1693— 1699) над главным входом в монастырь, великолепно убранные изразцами торжественные царские Чертоги (конец XVII в.), вычурная ротонда Смоленской церкви на своеобразном стилобате из четырех криволинейных лестниц-папертей (1745) и нарядные Больничные палаты с шатровой церковью Зосимы и Савватия (1635—1638). Центр этой главной монастырской площади отмечен памятным четырехгранным обелиском из песчаника (1792), на гранях которого, говоря словами Н. М. Карамзина, «изображены четыре эпохи славы его (монастыря.— В. Б.) и незабвенные услуги, оказанные им России».

Троицкий собор, как главная святыня монастыря, больше и чаще других зданий подвергался различным дополнениям и переделкам. Летописи отмечают, что царь Василий III, возвращаясь после удачного похода на Псков, поставил «свещу негасимую» у гроба Сергия и «того же лета побили железом верх» (1510). Иван Грозный отметил здесь торжественным молебном взятие Казани, а затем прислал своего мастера позолотить купол собора, сделанный его отцом. («А у дела был царя и великого князя дьяк Федор Селинов с товарищи» (1556), который незадолго перед тем золотил купол Успенского собора в Кремле.) В том же XVI столетии к южной стене Троицкого собора пристроили Никоновский придел и палатку над могилой епископа Серапиона, а с запада — обширную паперть, превращенную затем в трапезную. В XVIII веке переделали кровлю собора на четыре ската, закрыли еще одной папертью всю северную стену, растесали старые и пробили новые окна. Белокаменные фасады храма то раскрашивались под мрамор (1769), то сплошь оклеивались холстом с нарисованными на нем орнаментами и иконами (1915); многократно переписывалась и поновлялась также стенопись храма. Вследствие этого к началу XX века облик Троицкого собора оказался существенно искаженным и к тому же стены храма с трех сторон были закрыты поздними обстройками.

Исследования, а затем и полная реставрация памятника (1966) показали, что он представляет собой образец того нового типа храма, который был выработан на московской земле в годы высокого подъема национального искусства, последовавшего за знаменательной победой на Куликовом поле. Это относительно небольшая четырехстолпная церковь с одной главой и тремя невысокими апсидами; строгую гладь ее стен завершают килевидные закомары, форму которых подхватывают два ряда кокошников, создавая переход к башнеобразному барабану, увенчанному шлемовидным куполом и

крестом простого рисунка. Однако, несмотря на небольшие размеры, Троицкий собор производит впечатление величественного и мощного сооружения; весь его облик как бы подчеркивает мемориальное назначение храма, поставленного над гробом Сергия Радонежского. Так, необычен эффектный наклон стен к центру здания (до 45 см), придающий ему особую зрительную устойчивость и вместе с тем устремленность ввысь. Это впечатление усиливается пирамидальным сужением кверху высокого барабана и его постамента, а также последовательным применением подобного приема в построении порталов, окон, кокошников и т. д.

Закладка Троицкого собора. Миниатюра из жития Сергия. XVI в. Гос. библиотека СССР им. В. И. Ленина

Андрей Рублев и Даниил Черный расписывают Троицкий собор. Миниатюра из Жития Сергия. XVI в. Гос. библиотека СССР им. В. И. Ленина

Стены собора выложены из правильных блоков белого камня; узкие, редко расположенные щелевидные окна подчеркивают толщину и массивность его конструкций. Членения фасадов сохраняют традиционную трехчастность, но это уже не обычная владимиро-суздальская разбивка поверхности стен лопатками тонкого профиля с полуколонками, переходящими в обрамление закомар. Плоские лопатки Троицкого собора очень массивны и приобретают значение конструктивных пилястр; на их капители опирается арочная кладка килевидных закомар, поле которых отделено от плоскости стен дополнительным уступом. Таким образом, здесь впервые в русской архитектуре появляется оригинальная трактовка классической ордерной системы, получившая затем своеобразное развитие в сооружениях последующего столетия.

Единственным украшением фасадов собора служит широкий пояс из трех лент искусно высеченного орнамента; он как бы стягивает тело храма, разделяя его на две неравные по высоте части, а также огибает верх алтарных апсид и высокого барабана главы. Интересно отметить, что в западном членении северного фасада нижняя лента орнамента имеет иной рисунок; отсюда, очевидно, начинали мастера насечку, выбирая характер узора.

Особым своеобразием отличалось первоначальное завершение памятника. Массивный башнеобразный барабан с десятью огромными окнами и главой установлен на высоком прямоугольном постаменте; с четырех сторон к постаменту примыкали объемы ступенчатых арок, оформленных в виде кокошников и повторявших по своему рисунку очертания фасадных закомар (не сохранились); по углам четверика, как бы замыкая перспективу при взгляде снизу, располагались еще четыре кокошника, так называемые диагональные закомары. Есть основания полагать, что в то время собор был покрыт «свинчатыми досками», уложенными непосредственно на своды по слою бересты .

Троицкий собор. 1422. Северный фасад. После реставрации 1966 г.

Троицкий собор. До реставрации. Фотография 1925 г.

В настоящее время завершение Троицкого собора несколько отличается от первоначального: при реставрации 1966 года была восстановлена та система покрытия, которую собор получил в 1510 году, когда была устроена железная кровля («побили железом верх»), разобраны кокошники у постамента барабана и сделан новый, более высокий купол.

Западный фасад собора был, очевидно, главным: здесь расположен огромный киот (восстановлен в 1966 г. по обнаруженным фрагментам), обрамления которого повторяют формы и размеры входных порталов. Следы фресковой живописи в нише киота дают основание полагать, что тут размещалась икона, и вероятнее всего — «Троица», которой посвящен не только храм, но и весь монастырь. (К сожалению, теперь собор почти не виден с запада из-за пристроенной паперти (XVI в) и очень близко поставленной двухэтажной ризницы (1781).

С северной стороны объем собора кажется несколько грузным и тяжеловесным. Отсюда можно проследить еще одну редкую особенность храма — несоответствие между членениями фасадов и организацией внутреннего пространства. Строители, очевидно, прежде всего стремились создать наиболее удобный интерьер храма и потому сознательно пошли на то, что лопатки и закомары на фасадах не отвечают расположению сводов, а барабан и порталы заметно смещены в сторону алтаря.

Можно отметить также особенности в построении лопаток: восточная угловая лопатка выгнута, как бы повторяя кривую линию силуэта апсид, и несколько наклонена на запад, вторая лопатка поставлена вертикально, третья заметно наклонена на восток, а западная угловая лопатка, как самая удаленная от центра, имеет наибольший наклон и значительное уширение книзу, что придает особую зрительную устойчивость углу здания. На такое смелое нарушение архитектурных канонов могли решиться только очень искусные и уверенные в себе мастера.

Троицкий собор. Разрез. Анализ модульного построения, Реконструкция В. И. Балдина. 1953. Троицкий собор. План (с видом на своды). Система деревянных связей. Реконструкция В. И. Балдина. 1953

Троицкий собор. 1422. Северный фасад. Реконструкция первоначального вида (пунктиром показана структура интерьера). Чертеж В. И. Балдина. 1953

Для интерьера Троицкого собора характерно единство пространства и ясно выраженная устремленность вверх: все своды и арки плавно выходят из стен, не нарушая их плоскости дополнительными членениями в виде лопаток или карнизов; подпружные арки, несущие всю тяжесть главы, подняты выше сводов и хорошо организуют переход от основного объема к его широкому барабану. Такой конструктивный прием — ступенчатые арки— получил затем широкое распространение в московской архитектуре. В отличие от княжеских храмов того времени в Троицком соборе отсутствуют хоры, что еще более подчеркивает цельность его внутреннего пространства. Алтарная преграда сложена из блоков белого камня на высоту до трех метров со специальными импостами для крепления икон и является одним из первых примеров такого рода сооружений в русском зодчестве.

Живописно-оптические поправки последовательно применены и в построении интерьера. Так, наклон стен начинается не у пола, а выше арок порталов, благодаря чему он совершенно незаметен для зрителя; пилоны также имеют наклон внутрь, но не на всех гранях, а только на тех, которые обращены к центру храма; кривые арок и сводов в нижней части собора — плавного циркульного очертания, а у расположенных выше приближаются к параболе. Мощные дубовые брусья сечением 30X40 см, заложенные при строительстве храма в толщу стен на высоте 5, 7 и 9 м, проходили также и в интерьере, пронизывая все пилоны и вызывая тем самым почти физическое ощущение напряженной работы его конструкций. (Деревянные связи внутри соборов были опилены в XVIII в.).

Благодаря строгой закономерности в построении каждого элемента интерьера наклон стен и пилонов, крутые формы арок и сводов создают впечатление значительно большей высоты в храме, нежели это есть на самом деле. Такая стройная система хорошо продуманных искусственных ракурсов и оптических поправок (курватур) лучше всего свидетельствует о высоком профессиональном мастерстве строителей этого храма, в совершенстве владевших сложным искусством архитектуры.

Торжественная архитектура Троицкого собора, строгость и монументальность форм хорошо соответствовала его назначению в качестве усыпальницы одного из популярных поборников единения земли Русской.

Въезд в Иерусалим. Роспись западного коробового свода Троицкого собора. 1635

Фрагмент росписи откоса дверногс проема в дьяконник Троицкого собора. XV в. Реконструкция К. И. Балдина

Троицкий собор был расписан фресками и украшен иконами вскоре после его сооружения. Летописи отмечают, что игумен Никон ««умолил» взять на себя этот труд лучших иконописцев того времени — Андрея Рублева и Даниила Черного. Руководство, а также непосредственное участие в исполнении росписей и икон для иконостаса храма стало их последней крупной работой.

Иконостас Троицкого собора — уникальный памятник московской школы живописи начала XV века. Он состоит из пяти ярусов; сорок икон его трех средних рядов полностью сохранились от времени сооружения храма и выполнены если не самим Андреем Рублевым, то, во всяком случае, под его непосредственным руководством.

Чтобы яснее почувствовать общий идейный замысел иконостаса и понять традиционное построение его сюжетных линий, удобнее начать рассмотрение икон сверху. Так, самый верхний ярус (или чин) иконостаса называется праотеческим: по обеим сторонам от иконы, на которой представлен бог Саваоф, размещается двадцать икон с изображением в рост Адама, Ноя, Авраама, Иакова, Сима и других ветхозаветных праотцев; они олицетворяют собой ветхозаветную, дохристианскую церковь. Доски икон повторяют силуэты изображенных на них фигур и увенчаны херувимами, исполненными из металла. (Этот ярус добавлен в иконостас в 1600 г.— по вкладу царя Бориса Годунова; значительно потемневшая живопись его икон еще не подвергалась расчистке от многих слоев олифы и последующих записей.)

Иконостас Троицкого собора

Следующий, четвертый ярус-—пророческий. В центре его находится поясная икона «Богоматерь Знамение»: Мария молитвенно подняла руки, а на груди ее изображен юный Христос, повторяющий тот же жест. Такой иконографический тип Богоматери воплощал «пресвятую деву, заключающую в лоне своем образ родившегося от нее сына» и служил символом рождения новозаветной, христианской церкви. По обе стороны от этой иконы расположены по три горизонтально удлиненные иконы с парными поясными изображениями пророков — царь Соломон и Исайя, Моисей и царь Давид, Иеремия и Гедеон, Иоиль и Иона, Иезекииль и Аввакум, Иаков и Даниил. Согласно легенде, они задолго до рождения Христа уже предсказывали это событие. Каждый из них держит в руках свиток с начертанными пророчествами. Пророки в ярких красочных одеждах, с энергичными жестами, с эффектно развивающимися свитками наделены индивидуальными чертами. Все эти двенадцать фигур и икона «Богоматерь Знамение» объединены общим светлым фоном.

В третьем ярусе иконостаса развертывается последовательный рассказ о главных событиях земной жизни Христа. События эти приурочены к определенным дням в году и отмечаются церковью как праздники, почему и этот ряд иконостаса носит название праздничного. Он состоит из девятнадцати небольших икон с многофигурными сюжетными композициями на темы: «Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Преображение», «Воскрешение Лазаря», «Вход в Иерусалим», «Омовение ног», «Тайная вечеря», «Причащение хлебом», «Причащение вином», «Распятие», «Снятие со креста», «Положение во гроб», «Сошествие во ад», «Жены Мироносицы», «Вознесение», «Сошествие святого Духа» и «Успение». Каждая икона является самостоятельной картиной с тщательно продуманной композицией, с совершенным рисунком и редким сочетанием красок.