Основание монастыря. XIV век

Начало городу положил Троицкий монастырь, основанный в середине XIV века в глухом лесу в 70 км к северу от Москвы. О возникновении монастыря и появлении поселений вокруг него известно из первых жизнеописаний Сергия Радонежского, составленных известными этнографами Епифанием Премудрым и Пахомием Сербом. Сообщаемые ими сведения достаточно достоверны, так как принадлежат людям, видевшим монастырь того времени или описавшим его со слов непосредственных очевидцев тех или иных событий. (Епифа-ний жил в Троицком монастыре с 1375 по 1406 г.; Пахомий — с 1440 по 1459 г., а затем в 1472—1473 гг.).

Оба автора рассказывают, как Стефан и Варфоломей, сыновья обедневшего боярина, переселившегося из Ростова Великого в небольшой город Радонеж, похоронив родителей в близлежащем Хотьковском монастыре, решили принять особый вид монашества — уйти «пустынножительствовать» в лес, подальше от селений и дорог. Облюбовав в 10 км к северу от Радонежа и Хотькова лесную поляну на небольшом холме Маковец, омываемом речушкой и ее притоком, они поставили здесь келью и «церквицу малу», посвятив ее Троице (было это, по одним сведениям, в 1337 г., по другим-—в 1345 г.). Так началась многовековая история Троицкого монастыря и развившегося вокруг него посада.

Не выдержав, однако, тягот суровой жизни в лесу, старший брат, Стефан, вскоре ушел в московский Богоявленский монастырь, а младший, приняв после пострижения имя Сергия, остался здесь в одиночестве. Через два-три года около него стали селиться другие монахи: каждый вновь приходивший ставил себе келью там, где ему хотелось, возделывал свой огород и вел свое отдельное хозяйство. Однако несколько лет спустя (1355) Сергий ввел, один из первых на Руси, строгий устав общинной жизни: монахи должны были вести общее хозяйство и «кормяти от рук своих», жить в одинаковых кельях, вместе питаться, одинаково одеваться, не выходить за ворота без разрешения игумена. Такая строгая дисциплина не всем пришлась по вкусу, и часть монахов даже покинула Сергия.

Троице-Сергиева лавра. План. Здания в монастыре; 1 — Троицкий собор (1422); 2 — Никоновский придел (1548); 3 — западная паперть (XVI в., 1642); 4 — Серапионова палатка (XVI в., 1826); 5 — Митрополичьи (Патриаршие) покои (XVI в., 1778); 6 — Трапезная с церковью Сергия (1686—1692); 7 — Михеевская церковь (1734); 8 — Духовская церковь (1476); 9 — Успенский собор (1559—1585); 10 — Надкладезная часовня (конец XVII в.); 11 — усыпальница Годуновых (1605, 1780); 12—обелиск (1792); 13 — колокольня (1740—1770); 14 — Смоленская церковь (1745—1748); 15 — царские Чертоги (конец XVII в.); 16 — Больничные палаты с церковью Зосимы и Савватия (1635—1638); 17 — Казначейский корпус келий (XVII в., 1859); 18 — Крепостная палата (XVI в., XVII в.); 19 — Лестничная башня (1746—1749); 20 — ризница (1781); 21 —• Варваринский (Донской) корпус келий (XVI1 в,, 1906); 22 — Предтеченский корпус келий (1640); 23 — надвратная церковь Иоанна Предтечи (1693— 1699); 24 ~ книжная лавка (офис, 1895); 25 — Экономовский корпус келий (XVII в., XIX в.); 26 —Часозвоня (нижний ярус, XVII в.); 27 — Успенский корпус келий (XVII в., 1816); 28 — Инспекторский корпус келий (XVII в., 1816); 29 — Библиотечный корпус (1877); 30 — Больничный корпус (1835, 1884); 31 — Классный корпус (1839, 1884); 32 — Столовый корпус (1802, 1988); 33 —баня (1847). Крепостные стены и башни: 34—крепостные стены (XVI в., XVII в.); 35—Пятницкая башня (1640); 36 — палаты мастера Елисея (XVI в., 1629); 37 — Красная воротная башня (XVI в., XVII в., 1856); 38—Успенские ворота (XVII в., 1830); 39—Сушильная башня (XVI в., XVII в.); 40 —Уточья башня (1650, конец XVII в.); 41 — Звонковая башня (XVI в., XVII в.); 42 — Соляная башня (фундамент XVI в.); 43 — Каличья воротная башня (1758—1778); 44 — Плотничья башня (XVI ] в.); 45 — гостиные палаты с двориком (XVI в., XVII в.); 46—Келарская башня (1642, 1842); 47—Пивная башня (XVI в., XVI] в.); 48 — ледники (XVI в,, XVII в.); 49 — Водяная башня (XVII в.); 50—Водяные ворота (XVI в., XVII в.); 51—Луковая башня (XVI в., XVII в., XVIII в.). Здания вне стен монастыря; 52 — Пятницкая церковь (1547); 53 — Введенская церковь (1547); 54 — Часовня Пятницкого колодца (конец XVII — начало XVIII в.); 55 — Красногорская часовня (1770); 56—Конный двор (1790); 57 — монастырская гостиница («Старая», 1823); 58 — монастырская гостиница («Новая», 1863); 59 — Институт игрушки (1935); 60— кинотеатр (1960); 61 — Красные торговые ряды (1902); 62 — странноприимный дом (1892); 63 — памятник В. И. Ленину (1926)

Троице-Сергиева лавра. Проект реставрации. Чертеж В. И. Балдина. 1963

Панорама монастыря в XIV веке. Реконструкция В. И. Балдина

«Общинножитие», установленное основателем обители, потребовало специальных зданий — общей трапезной, поварни, пекарни, а также других хозяйственных построек—и вызвало необходимость соответствующей перестройки всего монастыря. Вскоре нашлись для этого и средства: к Сергию пришел смоленский архимандрит Симон «и имение (деньги.— В. Б.) принесе с собою и предасть то игоумену на строение монастырю».

Перестройка была произведена по строго обдуманному плану. Епифаний рассказывает, что Сергий «монастырь больший распространив, келий четверообразно сотворити повеле, посреди их церковь во имя живоначальные Троицы отвсюда видима яко зерцало — трапезу же и ина елико на потребу братии». Одновременно были построены и другие необходимые здания, куда игумен «оустрояет. . . братию по службам — ового келарем и прочих в поварни, в юже хлеба пещи, ового же немощным слоужити».

Монастырь получил, таким образом, регулярный план в виде правильного прямоугольника: по его сторонам стояли кельи, обращенные окнами на центральную площадь, где возвышались церковь и трапезная; весь монастырь, включая огороды, житницы и другие хозяйственные постройки, располагавшиеся позади келий, окружила рубленая ограда (тын); над ее главным входом была поставлена еще одна церковь, посвященная Дмитрию Солунскому.

К концу XIV века появляются и первые поселения в окрестностях обители Сергия. Епифаний свидетельствует, что если ко времени основания монастыря «не было близ тогда ни сел, ни дворов, ни людей, живущих в них, ни пути людского. . . во все стороны все лес, все пустыня», то теперь здесь селятся крестьяне «сотвориша себе различные починцы и со-ставиша села и дворы мнози и посеяши плод житень и умно-жиша зело».

Благодаря поддержке московских князей и обладая выдающимися личными качествами («крепкий душою», «могутный за два человека», «мало же словесы глаголавша, вящая же делы учаша», — говорят о нем современники), Сергий Радонежский скоро приобрел исключительный авторитет: он становится духовным советником великого князя Дмитрия Ивановича, крестит его сыновей, участвует в государственных делах, константинопольский патриарх шлет ему свои грамоты и подарки. Летописи рассказывают, как московские князья не один раз призывали игумена прославленного монастыря для решения сложных междоусобных разногласий и он только силой своего морального авторитета неизменно подчинял строптивых князей «голосу Москвы». Так, например, в 1365 году он закрывает все церкви Нижнего Новгорода, а на непослушного князя Бориса налагает епитимью; в 1385 году с его помощью заключается мир с рязанским князем Олегом, незадолго перед тем разбившим московское войско.

Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на Куликовскую битву. Горельеф. Скульптор А. В. Логановский. Середина XIX в.

Сергий активно поддерживает деятельность великого князя Дмитрия Ивановича по строительству укреплений к югу от Москвы как подготовку к предстоящим боям с монголами. В этих целях он сам основывает здесь ряд монастырей: Высоцкий, близ Серпухова, и Голутвин, близ Коломны (1374), а затем Симонов под Москвой (1379). Во второй половине XIV века Сергием и его учениками были основаны двадцать два монастыря в различных русских княжествах, и современники с полным правом говорили о нем: «бе начальник и учитель всем монастырем иже в Руси».

Но особенно широкий отклик в народе получило деятельное участие Сергия в проведении самой Куликовской битвы, этого «символического события русской истории» (А. Блок). Он не только напутствовал Дмитрия Ивановича на этот подвиг, но и отправил с ним в качестве воинов двух монахов своего монастыря — Пересвета и Ослябю, «зело умеющих ратному делу и полки уставляти еще же и силу имущих и удальство велие и смельство». Единоборством Пересвета с татарским богатырем Темир-Мурзой (Челубеем) и началась историческая битва на Куликовом поле: «... и бысть сеча зла и велика и брань крепка». После удачного исхода этого великого сражения Дмитрий Донской снова посетил Сергиеву обитель, чтобы совершить здесь поминовение по десяткам тысяч русских воинов, оставшихся лежать на ратном поле. В связи с этим, как отмечают летописи, великий князь «и милостыню многу в монастырь вдасть». И хотя торжество победы над Мамаем уже через два года омрачилось ответным набегом орд хана Тохтамыша, а окончательно сбросить татарское иго удалось только сто лет спустя (1480), трудно переоценить значение Куликовской битвы для роста самосознания русского народа и единения его во главе с Москвой.