Город и монастырь в XIX - начале XX века

Только после удовлетворения всех претензий, высказанных митрополитом и лаврой по проекту планировки Посада, стало возможным начать работы по реконструкции города: разбираются постройки, находящиеся «не в кварталах», переносятся вниз, к подножию горы, дома, расположенные около Пятницкой церкви, «где по плану назначено ко очищению. . . для лучшего вида Лавры», сносятся лавки и богадельня на Красногорской площади перед входом в монастырь. Для строительства домов штатным служителям монастыря отводятся «особые от обывателей кварталы» в северо-западной части города. (Улицы этого района получили название Штатных.) Домовладельцам здесь запрещалось «обветшалые свои дома» чинить или вновь строить, а если кто пожелает продать, то «никому стороннему кроме штатных служителей не продавать»; отвод участков в этих кварталах производился только по представлению монастыря, который выделял своим застройщикам ссуду и выдавал «образцовый» фасад для строительства дома.

План Сергиевского Посада. 1835

С началом практических работ по реконструкции города возникла необходимость в некоторой корректировке проекта. Г. Хомякову было предложено «линии несколько против прежде деланного плана переменить» для утверждения их «собственным подписанием» губернатора. Об этих изменениях дают представление план города, датированный 1803 годом, и связанная с ним переписка. Так, по просьбе жителей («дабы сколько можно сохранить их строение от сломки») остается прежним направление дороги на Переславль, упорядочивается застройка набережных («по берегам речек строить дома лицом к оным и для виду того строения оставить набережные точно в таком виде, как на сем назначено»), сокращаются явно завышенные размеры новой административной площади у Вознесенской церкви путем отвода части ее под жилую застройку. В соответствии с пожеланиями митрополита сохраняется прежнее направление дороги на Александров и отменяется застройка домами участка севернее Конного двора, где находился монастырский огород. (Несмотря на произведенный обмен, земля эта, как и Красногорская площадь, фактически продолжала оставаться в полном распоряжении лавры.) Поскольку крестьяне отказывались переселяться на новое место жительства в район села Благовещенского, им для строительства домов отводятся шесть кварталов на северной окраине города.

Таким образом, к 1803 году архитектурное решение плана Сергиевского Посада получило свое окончательное завершение. Но реконструкция города широко развернулась только после победоносного окончания Отечественной войны 1812 года, когда наряду с мероприятиями по ликвидации последствий пожара Москвы усилилось общее внимание к планировочным работам и застройке многих городов по всей стране. Именно на первую половину XIX века приходится практическое осуществление большого числа проектов реконструкции городов, подготовленных еще в XVIII веке. В Москве и Московской губернии эта работа проходила под единым руководством Комиссии для строений Москвы, вновь созданной в 1813 году.

«Примерные фасады домов для строительства лаврским служителям». 1821

Планы Сергиевского Посада 1823 и 1835 годов, снятые по предписанию Комиссии, показывают, что перепланировка города к этому времени практически уже была завершена; «вне кварталов» оставалась лишь часть застройки по берегам Келарского пруда и по оврагу к северу от лавры. Однако качество застройки центра города не было высоким. Даже очень важную по своему замыслу и планировке административно-торговую площадь у церкви Вознесения городские власти смогли обстроить только временными деревянными сооружениями, которые просуществовали очень недолго. Ратуша размещалась здесь в здании богадельни, проданной городу монастырем «за ветхостью» в 1789 году.

Капитальное строительство в основном вела только лавра. Земли в центре города по-прежнему оставались в ее фактическом распоряжении, и она застраивала их по своему усмотрению, не считаясь с генеральным планом. Так, подлежащие сносу деревянные лавки на Красногорской площади в 1815 году заменяются каменными торговыми рядами (ныне на этом месте здание Института игрушки). В 1822 году около них строится каменная богадельня, а на берегу Белого пруда— монастырская гостиница; застраивается каменными магазинами весь восточный берег пруда. Расположенные вдоль крепостной стены бастионы были срыты, а рвы засыпаны, что дало возможность приблизить торговые сооружения вплотную к ограде монастыря. Для «обывательского строения» в городе были разработаны «примерные фасады» жилых домов для разных категорий жителей и различных размеров участков.

«Примерные фасады домов для строительства в Сергиевском Посаде». 1821

Состояние застройки города к 1832 году характеризует докладная записка директора Комиссии для строений Москвы Башилова на имя губернатора: «При моем личном обозрении Сергиевского Посада с самого выезда из Москвы я встретил по обе стороны развалившиеся дома, соломенные полусгнившие крыши и таковое безобразие, что подобного не находил нигде в деревнях от столицы до самого Посада находящихся, а чем ближе к монастырю, тем безобразие более увеличивалось ветхими домами ратуши и покачнувшимися целыми линиями гостиного двора (на Вознесенской площади. — В. Б.). Далее, подъезжая к самому монастырю, на обширной площади, имеющей с одной стороны древние стены монастыря, с другой гостиницу и с третьей ряды я нашел кучу выстроенных лубочных и дощчатых лавок без всякой правильности и украшения и тем совершенно отнимающих вид площади и зданий его окружающих». Автор подчеркивал, что «существование лавочек на площади близ Святых ворот совершенно неприлично и безобразно», и, поскольку в Троицкую лавру «не только русские со всех сторон государства и даже самых отдаленных тысячами каждогодно стекаются. . . и многие иностранцы спешат удивиться памятнику благочестия, древности и величия русских», настаивал «принять решительные меры, чтобы все означенные лавочки были уничтожены», тем более что и по утвержденному проекту «площадь должна быть не застроенною». Была проведена опись домов по Московской улице, «состоящих не на прожектированной линии», а их владельцам было предложено провести необходимые работы «для отвращения видимого с наружной стороны безобразия». Однако оказалось, что жители «главнейшей улицы приезда великолепнейшего монастыря» не в силах сами привести свои дома в порядок, так же как и город был не в состоянии перестроить обветшавшую ратушу и покосившиеся лавки. Комиссия для строений рекомендовала обратиться к царю с просьбой о выделении городу ссуды в 50 тысяч рублей, считая, что только «одним сим средством можно привести всю сию улицу в благовидное устройство», а также перестроить здания на административной площади, которые «не только безобразны, но большей частью уже и повалившиеся». Однако город этих средств не получил. Главная улица так и не была перестроена, а временные здания и лавки на Вознесенской площади пришли в полную ветхость, и еще одна ее часть была отдана под застройку «партикулярным людям».

В 1836 году на специальном совещании военного генерал-губернатора, митрополита и директора Комиссии была выработана программа «для приведения строений в Сергиевском посаде в законный порядок»; в Положении из двадцати двух пунктов подчеркивалась необходимость «сохранить во всей точности» утвержденный план планировки Посада, ни в коем случае не занимать намеченные свободные территории вокруг лавры; вновь подтверждалось, что Красногорская площадь «не должна ничем быть застраиваемая, а потому существующие на ней временные лавочки велеть снести»; определялся порядок освобождения от «обывательских строений» территорий, где по плану назначалась свободная площадь; запрещался ремонт домов и в зависимости от их состояния назначался трех- или пятилетний срок для переноса на другое место. Однако вопросы, связанные с застройкой «главнейшей улицы» и административной площади Посада, так и не нашли своего разрешения. Не удалось также перенести торговлю на Вознесенскую площадь от стен монастыря.

Проект железнодорожной станции Сергиево. Архитектор ф. О. Шехтель. 1902

К середине XIX века Сергиевский Посад стал крупнейшим городом Московской губернии — к 1859 году в нем значилось 15 700 жителей и его ежегодно посещало до 230 тысяч паломников. Открытие благоустроенного шоссе (1845) и железной дороги (1862) между Москвой и Сергиевским Посадом способствовало еще большему увеличению числа посетителей монастыря. Было начато даже строительство трамвайной линии по шоссе от Москвы до лавры, но работы эти прекратились в 1914 году в связи с начавшейся мировой войной. Все в городе подчинялось бойкой торговле: магазины, лавки, питейные заведения, склады и лабазы теснились на Красногорской площади, лепились к стенам лавры, окружали Белый пруд, спускались на Подол к Пятницкой и Введенской церквам; на лужайке у часовни Пятницкого колодца стояли ряды со знаменитыми троицкими блинами и бани со специальными номерами. Главная улица города, по которой проходила Московская дорога, была застроена в основном двухэтажными обывательскими домами с каменным первым этажом для торговых помещений и верхним деревянным для жилья. Хотя к этому времени в Сергиевском Посаде уже появились фарфоровое, а затем и шелкоткацкое фабричное производства, однако предприятия эти были весьма незначительны и маломощны. Основное занятие большинства населения по-прежнему составляли кустарные промыслы (главным образом изготовление игрушек), a также обслуживание приезжих богомольцев.

В это время лавра продолжает усиленное строительство гостиниц, лавок и доходных домов, застраивая сохранявшуюся до сих пор свободной зону вокруг монастыря. Так, трехэтажное здание странноприимного дома (1892) закрыло один из лучших видов на монастырский ансамбль с юга; длинный переходный корпус с больницей-богадельней (1896) вплотную примкнул к крепостной стене с запада, Посредине Красногорской площади, с восточной стороны, возводятся двухэтажные Торговые ряды (1902), с северной же, близ Уточьей башни, ставятся каменная кузница (1894) и хозяйственные постройки (1903). Конный двор частично надстраивается вторым этажом и значительно расширяется (1902—1904). Все эти здания строятся по проектам лаврского архитектора А. А. Латкова в модном тогда псевдорусском стиле.

Красногорская площадь в конце XIX века: Торговые ряды (1815), церковь Рождества Христова (1736), монастырская гостиница («Новая», 1863). Фотография 1900 г.

Вместе с тем в городе отсутствовало элементарное благоустройство— улицы не мостились и в распутицу были непроходимы, водопровод появился лишь в 1914 году и только в монастырских гостиницах, расположенных на Красногорской площади; не было никаких культурных учреждений. Когда городские власти подняли вопрос об открытии Народного дома, митрополит заявил: «. . . ходатайствовать о воспрещении устройства театра в Посаде считаю священной обязанностью» *!. Лавра не разрешила также жителю Переславской улицы И. С. Селецкому организацию при его доме «семейного сада с открытой сценой и музыкантами, песенниками, гимнастами, борцами, рассказчиками, кинематографом, кеглями и буфетом», мотивируя отказ тем, что «перечисленные учреждения, принадлежащие к крайней форме современного разврата, не могут быть допущены во всем Сергиевом Посаде». Когда к трехсотлетию снятия осады Троицкого монастыря стали высказываться предложения о создании специального музея обороны с собранием картин, оружия и макетом осады, монастырские власти разъяснили в печати, что «по самой идее такое учреждение в лавре допущено быть не может, как отвлекающее народ от молитвы» 43. в то же время администрация лавры сдавала свои дома в Посаде под трактиры и «ресторации», финансировала строительство в городе специального «тюремного замка» (1871).

В самом монастыре в этот период широко ведутся существенные переделки древних сооружений. Так, в связи с размещением в 1814 году Московской духовной академии в царских Чертогах разбираются их торжественные лестницы, а живописная раскраска фасадов заменяется однообразным желтым тоном; на территории житного двора академия возводит ряд зданий: учебный корпус, столовую, больницу, баню, библиотеку. Значительные участки крепостных стен приспосабливаются для жилья, в связи с чем пробиваются окна на месте бойниц, закладываются аркады среднего боя. Верхний ярус Пивной башни переоборудуется под квартиру настоятеля монастыря, над Келарской башней возводится еще один этаж для размещения там иконописной мастерской (1842). Пятницкая башня используется под мукомольную валовую мельницу (1840); в изящной надстройке Уточьей башни устанавливаются водопроводные резервуары (1863). Шатровые завершения большинства башен заменяются сферической кровлей «колпаком» (1829—1842), капитально перестраивается Красная воротная башня (1856).

Троице-Сергиева лавра и центр города. Литографий. 1905

Очередным существенным перестройкам подвергаются также корпуса братских келий — они лишаются галерей, устроенных в середине XVIII века, а Казначейский и Варваринский корпуса при этом надстраиваются третьим этажом (1856—1915). Только энергичное вмешательство Московского археологического общества предотвращает начавшееся было строительство хор в древнем Троицком соборе (1905) и еще одного (четвертого) этажа над Казначейским корпусом келий (1915). Произвольно и без какой-либо системы изменяется в этот период окраска зданий: фасады белокаменного Троицкого собора оклеиваются холстом, по которому пишутся орнаменты и сюжетные картины; стены Духовской церкви красятся в голубой, а выступающие части — в темно-синий цвет; колокольня, Смоленская церковь, большинство башен сохраняют красный тон, и только три из них (Красная, Пивная, Келарская) белятся известью. Произвольные перестройки и окраски древних зданий грубо нарушили цельность и единство всего архитектурного ансамбля монастыря.