Тропарь Преподобному Максиму Греку, глас 3:

Зарёю Духа облистаем, витийствующих Богомудренно сподобился есй разумения и неведением омрачённая сердца человеков светом благочестия просвещая, пресвётел явился есй Православия светильник, Максиме Преподобие, отнуду же ревности ради Всевидящего, отечества чужд и странен, Российским странам был есй пресёльник, за страдания темниц и заточения десницею Вышняго венчаешися и чу до действуеши преславная. И о нас ходатай буди, чтущих любовию святую память твою.

Среди многих имен выдающихся и малоизвестных подвижников, связанных с Троице-Сергиевой Лаврой, особое место занимает имя Преподобного Максима Грека (ок. 1470—1556). Он прибыл «из самого котла культурно-исторического в Европе», воспитанный в среде деятелей Возрождения и Реформации, слушавший проповеди Савонаролы. Он с полным знанием дела смог дать русскому обществу — и в духе родственной ему русской культуры — оценку происходившего. Лавра еще раз соприкоснулась со всемирно-историческим явлением, а библиотека ее сберегла сокровище этого великого духом подвижника [106, с. 141 — 142].

Опальный князь Андрей Курбский в своих воспоминаниях о поездке (по обету) царя Иоанна Грозного с первой женой Анастасией и младенцем Димитрием в Кирилло-Белозерский монастырь рассказывает о трехдневном пребывании его в Троице-Сергиевом монастыре и о встрече с иноком Максимом Греком: «А в том тогда монастырю обитал Максим преподобный, мних святые Горы Афонские Ватопеда монастыря, грек родом, муж: зело мудрый, и не токмо в риторском искусстве мног, но и философ искусен, и уже в летах превосходные старости умащен...» [103, стб. 207]. Старец советует царю не ездить в далекий путь, «наипаче же со женою и с новорожденным отрочатком», и поясняет, что «обеты таковые с разумом не согласуются». Но самолюбивый царь стоял на своем, «яко гордый человек, упрямяся, толико ехати, да ехати, рече, ко святому Кириллу». И когда старец видит, что государь «презрел его совет и ко еханию безгодному устремился», он, исполнившись пророческого духа, предрекает ему смерть сына в пути за кровь погибших воинов, за слезы сирот и вдовиц, забытых неблагодарным руководителем. И возвратился царь из своей поездки «во мнозей скорби до Москвы» [103, стб. 208—218].

Сохранилось несколько посланий Преподобного Максима к Иоанну Грозному, в которых он указывает на умение человека управлять собой.

Князь Курбский, хорошо знавший характер царя и относившийся с глубоким уважением к мудрому старцу— Преподобному Максиму, во встрече двух великих мужей видит глубоко символический и назидательный смысл, ибо «здесь столкнулись сила власти, повелевающая миллионами людей, и сила духа, имеющая не меньшее влияние; сошлись в нравственном поединке воля не знающего преград, обуреваемого внешним благочестием монарха и проникнутая духом истины, подчиненная закону любви воля инока. И победила не сила, но истина, не самодержец, а мыслитель» [104, с. 7].

«Россия обрекла мыслителя на трудные испытания— «иже зде пострада довольна лета за истину». Она же обессмертила его имя, ставшее неотделимо от истории отечественной культуры и обретшее европейскую известность» [104, с. 45].

В Троице-Сергиевом монастыре Преподобный Максим Грек — новый исповедник — подвизался после освобождения от уз по ходатайству Троицкого игумена Артемия с 1547 или 1548 года. Здесь он обрел вечный покой в день памяти своего небесного покровителя— Преподобного Максима Исповедника — 21 января (3 февраля) 1556 года и был погребен у северной стены храма в честь Сошествия Святого Духа на Апостолов.

Панагия 1506—1507 гг. Вклад Святителя Сераниона, Архиепископа Новгородского (погребен в Троице-Сергиевой Лавре в 1516 году). Серебряная золоченая, створки из железистого яшмовидного халцедона. На внутренних сторонах створок гравированные изображения «Неопалимая Купина», «Троица». 15,5x10,2x3 см. ЗГХИМЗ, № 67.

Суровое время Иоанна Грозного (1533 – 1584 гг.) глубоко запечатлелось в истории Обители.

XVI век полон противоречий. Наряду со светлыми проявлениями духа наблюдаются проявления жуткого деспотизма во всем его трагизме. Глубокое покаяние Грозного нередко сопровождалось драгоценными вкладами и грандиозным монастырским строительством. Историки отмечают связь так называемых монастырских объездов Иоанна Грозного с его внешнеполитическими планами и «военной обороной государственных границ» (ГБЛ, Полосин И. И., ф. 428, ед. 1, л. 21). По замечанию английского посла в России того времени Д. Горсея, из 155 крепостных строений Иоанн Грозный построил 40 церквей и 60 монастырей. Одним из значительных таких строений является Успенский собор Троице-Сергиевой Лавры.

Приведенные здесь листы Троицких Синодиков XVI и XVII веков в ряду аналогичных Синодиков в фондах других монастырей позволили современным исследователям установить их связь с утраченными официальными документами подлинных судных дел и донесений опричников (С. Б. Веселовский). «По приказу Грозного дьяки обратились к опричным архивам и составили подробный список «убиенных», копии которого были затем разосланы по всем монастырям. Руководствуясь полученным приказным списком («го-сударскими книгами», «государевой царевой грамотой»), монастырские власти внесли имена опальных в свои Синодики... Незадолго до смерти царь велел монахам молиться «во веки веков» за всех казненных им людей. «Прещения» заслужили «изменники», самое имя которых было предано забвению и десятки лет находилось под строгим запретом» [105, с. 134].

Синодик XVII в. ГБЛ, ф. 304, № 818, л. 212.

Эти Синодики позволили реконструировать «кровавую летопись, в которой деяния опричнины записаны бесстрастно и точно, день за днем, месяц за месяцем» [105, с. I37J. Так, выяснилось, что только по делу князя Владимира Андреевича Старицкого опричники казнили 3 200 человек.

Открытая наместником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Леонидом Кавелиным (†1891) запись 1583 года о покаянии Иоанна Грозного дала новый научный материал для истории нашего государства, а также истории Троицкой Обители, имевшей немаловажное значение в XVI веке. В ней говорится: «Лета 7091 (1583), месяца генваря 6 дня цар и государь у Живоначальные Троицы, и у великих чудотворцев Сергия и Никона во обители, и на завтрени Богоявлениева дня. Слушал завтрени и обедни в средней церкви. И призва к себе келаря старца Евстафия, да старца Варсонофия Иакимова да тутож духовник его стоял блиско Архимандрит Феодосеи толко трое их. И учал [начал] государь царь рыдати и плакати и молити отощ келарю старцу Евстафия, и старцу Варсонофия Якимову втайне. А архимандрита Ионы туто не призва. Чтоб его сыну царевичу Ивану учинили в особ поминати по неделям от субботы до субботы... А хто сего слова и моления государьевова забудет... да тово царьсково завета не исправят заповеди его преступят и моление его призрят, и им с мною суд будет пред Богом на втором Христове пришествии и в будущем веце. И о том поминание о царевиче Иване плакал и рыдал и умолял царь и государь шесть поклонов в землю челом положил со слезами и с рыданием» (ГБЛ, ф. 304/Ш, № 25 (М. 8666), л. 311 об.—312).

XVI столетие в истории Троицкой Обители ознаменовалось также созданием в 1512 году каменных Святых Врат, которые венчала церковь, освященная во имя Преподобного Сергия Радонежского. В то время игуменствовал Памва I (Мошнин, †6 мая 1520).

Каменное зодчество развивалось на .протяжении всего XVI столетия. В 1540—1550 гг. обитель была опоясана мощными каменными стенами с башнями, которым суждено было стать важным укреплением во время нашествия врагов. Одновременно монастырь украшался белокаменными храмами. В 1548 году была построена церковь над местом погребения Преподобного Никона, сопредельная Троицкому собору и известная в настоящее время как Никоновский придел. 15 августа 1585 года был освящен величественный Успенский собор, построенный в последние годы правления царя Иоанна Васильевича Грозного († 1584). В своей архитектуре Успенский собор воплотил лучшие черты отечественного храмового зодчества, развил и продолжил почитание Пресвятой Богородицы, к Которой с горячей молитвой всегда обращался Преподобный Сергий и Которая, как известно, явилась ему в сопровождении апостолов Петра и Иоанна Богослова. Знаменательно, что накануне освящения собора, 14 августа 1585 года, было совершено переложение мощей Преподобного Сергия и в память об этом событии установлено литургическое празднование.

В 1552 году Иоанн Грозный посетил Троице-Сергиев монастырь после успешного взятия Казани, и в память явления Преподобного Сергия во время осады Казани с возвещением о грядущей победе был совершен благодарственный молебен святому Игумену за духовную помощь во время похода.

Пелена работы великой княгини Соломонии (в монашестве Софии) Сабуровой «Явление Божией Матери Преподобному Сергию». XVI в. ЗГИХМЗ, № 409.

Присоединение к России Казанской земли способствовало миссионерскому распространению Православия на Восток и, как следствие, значительному подъему культуры других народов нашей Родины. Значительным событием в истории Троице-Сергиева монастыря явилось прославление в лике святых на Московском Соборе 1547 года учеников Преподобного Сергия Радонежского — Преподобных Никона Радонежского и Сергия Обнорского.

Собор Успения Пресвятой Богородицы с приделами святого великомученика Феодора Стратилата, святой мученицы Ирины (южный) и святителя Николая Мирликийского Чудотворца (северный).

В XVI веке с Троице-Сергиевым монастырем глубоко связаны Святители Русской Церкви: Серапион I, архиепископ Новгородский (†1516), Иоасаф I, митрополит Московский (†1555), Алексий, архиепископ Ростовский (†после 1550), Гурий, епископ Рязанский (†XVI в), Елевферий, епископ Суздальский (†1567), Кирилл I, митрополит Московский (†1572), Кирилл III, архиепископ Ростовский (†1538). Немало вышло святителей из Троицкой Обители и в последующие века.

Икона Собора Радонежских святых. XVIII в. Из храма Святого Пророка Божия Илии (у Лавры), созданного по благословению Преподобного Дионисия Радонежского.

Тропарь Преподобному Дионисию, глас 3:

Отче Богоносе Дионисие, земная прельщения возненавидел еси, за уметы та вменив, шествуя путем скорбным, в терпении добр воин Христов явился еси, победив страсти мира, был до кончины непоколебимый благочестия поборник. Темже мы днесь, совершая священную память твою, духовными тя песньми ублажаем, и смиренно молим: да предстоя Престолу Господа Бога, ходатайству -еши о спасении душ наших.

Кондак, глас 4:

Правило веры, столп благочестия, был еси Богоносне Дионисие, явив в себе образ и пример преуспеяния добродетели и подвигов: сею Евангельскою мрежею многих уловил еси подражателей, подая блестящею на Пебеси славою своею ревность к содействованию на пользу правоверных. Тем же мы ныне воспевающе сия, молим тя, да ходатайствуеши о людсх и о всех Церкви исполнении.

В печальную годину смугы и разбоя в стране Троице-Сергиева Обитель показала пример стойкого стояния за честь русского народа. Около двух с половиной тысяч человек сдерживали 16 месяцев пятнадцатитысячное (по другим данным — состоявшее из тридцати тысяч) полчище «тушинского вора» во главе с Яном Сапегой, с 23 сентября 1608 года по 12 января 1610 года. Знаменитый келарь монастыря старец Авраамий Палицын сообщал, что «тогда бе не едина беда и зрю: внеуду — меч, внутрь же юду — смерть... и по тридесяти и потом по пятидесяти и по сту умираху во един день... и всех во осаде померло старцов и ратных людей побито и померло своею смертью от осадные немощи слуг и служебников, и стрельцов, и казаков, и пушкарей, и защитников, и галичан, и датошных и служних людей 2125 человек кроме женьска полу и недорослей и маломощных и старых» [233, с. 168J.

Сборник из собрания Троицс-Сергиевой Лавры. XVII в. ГБЛ, ф. 173/1. МДА, № 203, л. 45 об. «О явлении чудотворца Сергия Козьме Минину».

«Защитники находили в себе силы не только обороняться, но и организовывать вылазки... Каждый из них, защищая монастырь, видел в нем частицу Родины, сражался за честь Земли Русской, оберегая ее от поругания. Недаром сами поляки отмечали, что Троицкая крепость была вооружена людьми, железом и мужеством. Троицкий монастырь стал символом чести Родины в глазах народа, превратился в общерусский центр отпора захватчикам» [73, с. 35].

Хранит история имена таких архимандритов, как священномученик Иоасаф III (1605—1610), вынесший на своих плечах всю тяжесть осады и замученный поляками позже, 5 июля 1610 года, в Пафнутиевом Боровском монастыре; Преподобный Дионисий Зобниновский (1610—1633), вместе с Патриархом Гермогеном своими посланиями поднявший народные ополчения во время междоусобицы и нового польского нашествия в 1612 году.

В одном из таких Посланий говорится: «А хотя, буде и постраждеся, и вам в том Бог простит. В Нижний Новгород благословение Архимандритам, Игуменам, и протопопам и всему святому собору, и воеводам, и дьякам, и дворянам, и детем боярским и всему миру. От Патриарха Ермогена Московского и всея Руси мир вам и прощение и разрешение... а хотя буде и постраждете, и вам в том Бог простит и разрешит в сем веце и в будущем; а в городы, для грамот, посылати их же, а велети им говорити моим словом. А вам всем от нас благословенье и разрешенье в сем веце и в будущем, что стоите за веру неподвижно; аз я, должен за вас Бога молить» (Творения Святейшаго Гермогена, Патриарха Москов-скаго и всея России. М., 1912, с. 100—101).

В «Книге о чудесах Преподобного Сергия», составленной старцем Симоном Азарьиным, говорится: «... явися [в Нижнем Новгороде Козме Минину] чюдотворец Сергий, повелевая ему казну собирати и воинских людей наделяти и итти на очищение Москов-скаго государства... Избраша же воеводу Дмитрея Михайловича Пожарского, яко могущаго ратные дела строити... Козма же, поведав архимандриту Дионисию, како ему явися Сергий, яко же напреди писано. Слышав же сия, архимандрит слезы теплы по ланито-ма изливаема, благодаря Святую Троицу и Пречистую Богородицу и Преподобнаго Сергия, и до времени сего никому не поведав, дондеже благодать Божия исполнися... Егда же напоследи приспе князь Дмитрий и Козма, вземше у архимандрита благословение, поидоша в путь свой, архимандриту ж вслед их еще крестом осеняющу, и внезапу ветр встрешный применився и потягая в тыл воинским людем от обители Святыя Троицы, яко от самого чюдотворца Сергиева гроба. И бысть веселие и радость ратным людем, яко обнадежени и почаявше себе милости Божий быти...» [47, с. 31, 33, 36, 37].